Глава 2.

Накануне этого дня, перевернувшегося все вверх тормашками, Кеншин занимался любимым делом - стирал. Самое приятное в возне с бельем состояло в том, что в процессе можно было думать, думать, думать, - о чем заблагорассудится, и при этом никто не приставал с бесконечными и совершенно ненужными вопросами.
Выбранный сегодня объект для размышлений был поистине восхитителен: Каору-доно. Нет-нет, не в том смысле, что обычно он про нее не думал: как раз наоборот, он думал о ней почти постоянно. Просто накануне ему приснилось чудесный сон: одновременно - то, что он любил делать, и та, о ком он любил думать.
Стирка и Каору-доно.
Ему приснилось, будто он полощет ее тренировочный ги, отстирывая его добела. А потом подошла сама Каору и легонько подула ему в ухо, от чего по всему телу забегали мурашки.
- Каору-доно? - спросил он во сне.
- Молчи... - он нежно прихватила губами его ухо...
- О!!! КЕНШИН!!! У тебя слюни текут!
- Оро?
- Что, Малышка пригрезилась? - заржал Сано.
- Да нет, просто задумался о стирке, вот так вот, - улыбнулся Кеншин.
- Всегда подозревал, что ты извращенец. И вообще... Не находишь, холодновато для стирки?
- Но ведь белье само по себе чистым не станет, ведь так ведь?
Действительно – было зябко, однако Кеншина это ничуть не заботило: зато он мог полюбоваться Каору, занимающейся с Яхико, Каору, гоняющейся за Яхико, Каору, немилосердно лупцующей Яхико... - как случалось у них каждые пять минут.
- Лан, дело твое. Я тут задумал вечеринку...
- Что? Вечеринку? С чего это?
- Да у меня деньжата завелись, вот и решил друзей порадовать.
- Опять кости? - Кеншин даже не ждал ответа: ему ли не знать, Сано все свои деньги добывал отнюдь не работой, а игрой в кости или же кулаками. - Может, предпочтительней было бы раздать долги?
- Вот долги-то как раз подождут! Друзья – они завсегда на первом месте, тебе ли этого не знать! - Сано понесло.
- Надо же... Мне казалось, друзья как раз тебе и нужны, чтобы занимать у них... - вздохнул Кеншин.
- Слышь, сделай мне одолжение, а? Спроси у Малышки разрешение устроить вечеринку тут.
- Боюсь, Каору-доно может не прийти в восторг от этой затеи.
- Вот-вот. Потому-то ее и должен попросить именно ТЫ. Уж перед тобой-то она точно не устоит!
...Что это он имеет в виду? - Кеншин покосился на Каору, в этот миг дубасящую шинаем Яхико по голове. - До чего ж она очаровательна!.. Даже когда выбивает дурь из мальчишки...
- Ау, Кеншин! У тебя опять слюни текут, дружище.
Кеншин бросил на Сано недовольный взгляд.
...Раздражает.
Ведь он же не пускал слюни, верно? Ну, он сам был в этом уверен. Почти.
- Так ты поговоришь с Малышкой?
- Хай.
- Благодарствую. Теперь я у тебя в долгу по гроб в жизни.
- Угу. Еще б ты их отдавал, - буркнул Кеншин.
- Чучело!!! А ну, прекрати пялиться на Кеншина! Делом занимайся!
- Я не пялюсь! - мгновенно откликнулась Каору.
Конечно же, Яхико был прав: она загляделась на занятого стиркой Кеншина.
...Какое у него чудесное выражение лица – милое и мирное.
- Вот-вот, и правильно. Больно ты Кеншину нужна. В Японии столько классных девчонок - так что никаким Тануки ничего не светит!
- Что ты сказал?!
- Тануки!!!
Шинай Каору взлетел в воздух. Засранец, конечно, был вертким и быстрым, но и Каору тоже не лыком шита – через пять минут он-таки схлопотал по голове.
- Эй, Малышка! - окликнул ее Саноске. - Поди сюда, тебя Кеншин хочет о чем-то попросить!
...Кеншин? Попросить меня? ...а вдруг - о свидании? - с надеждой думала Каору, направляясь к ним. Внезапно она вспомнила, что хлопанье ресницами делает женщину в глазах мужчин симпатичней и соблазнительней. - ...Надо попробовать.
- Что такое, Кеншин? - она заморгала, пытаясь выглядеть как можно сексуальней.
Кеншин уставился на нее.
Похоже, сработало.
- Вам что-то в глаз попало, Каору-доно?
- ЧТО?!
...Черт. Неужели я действительно настолько непривлекательна?!
- Ну, Кеншин! Не тяни кота за хвост! - Сано начал терять терпение.
Кеншин вздохнул. Каору качнулась вперед, ожидая его слов.
- Ну... э... Сано тут подум... - Кеншин осекся от пинка в лодыжку и, выстрелив в Сано лучшим из своих взглядов хитокири, попробовал еще раз: - Вернее, ваш покорный слуга подумал, что мы могли бы посидеть... Устроить вечеринку – только для самых близких друзей. Вот так вот.
- О. Готова биться об заклад, это идея Сано, - Каору попыталась скрыть разочарование. - Он у тебя денег стрельнул или собирается занимать у меня?
- Малышка! Я сам при деньгах!
- Вот и славно, потому что у нее б ты все равно не допросился. У Крокодилицы их нету, - услужливо сообщил Яхико.
- Как ты меня обозвал, Яхико-ЧЯН?!
- Не смей меня так называть! - Яхико показал Каору язык.
- Ах ты! - Каору снова кинулась в погоню.
- Короче, я пошел, Кеншин. Попозже загляну – заброшу кое-что для завтрашнего сборища, - Сано развернулся к выходу.
- Однако Каору-доно не дала своего разрешения!
- Но и не запретила же, верно?

...Вот так все и началось.

Каору стояла во дворике доджо. Надвигался снегопад. Она все стояла и смотрела, как снег медленно покрывает землю.
- Каору-доно?
- Уж не метель ли будет... - через какое-то время откликнулась она.
- А где Яхико? - Кеншин подошел и встал рядом.
- В Акабеко. Тае просила помочь.
...Наедине с Каору... Метель... Почему у меня дурное предчувствие? - Кеншин смотрел на падающий снег.
- Нам стоит войти в дом, Каору-доно. Холодно.

- Скучно-то как, Кеншин... - Каору уселась на кухне.
- Может, приготовить чай? - предложил Кеншин.
- Ой, а это что? - она указала пальцем на бутылки с сакэ.
- Это Сано оставил. Судя по всему, для завтрашнего праздника, вот так вот.
- Интересно, когда я успела на него согласиться?
- Вы ушли, ничего не ответив, так что Сано решил, что получил ваше согласие.
Каору взяла бутылочку. Откупорила.
- Как думаешь, никто не умрет, если мы чуть-чуть угостимся, а?

Получасом позже
- Ну, Кеншин! Ты можешь пить быстрее!

Часом позже
- Думаю, мы уже хватили лишку, Каору-доно...
- Да ерунда!
- У вашего покорного слуги уже голова кругом идет. А что, если вернется Яхико?
- В метель Тае его ни за что не отпустит.

Двумя часами позже Кеншин безуспешно пытался порезать овощи.
- Кенши-и-ин?
- Что?
- Т-те не кажется... что у т-тя ничего не выходит?
- Что? О! Вы правы, Каору-доно! - Кеншин вытащил сакабато и, перевернув его заточенной стороной, начал рубить лук.
- Нож возьми!
- О!
Кеншин схватил нож и попытался нарезать лук тупой стороной.
- Д-да... Ик! Похоже, ужина нам сегодня не видать...

Двумя с половиной часами позже
- Сражайся, трус! - Каору размахивала сакабато, словно игрушкой.
- Вы не оставили мне шансов! - Кеншин с метлой наперевес кинулся на нее, однако промахнулся и рухнул на землю. - Каору... - ик! Даже не думал, что вы... обе... такие быстрые!

Тремя часами позже
- ...а я его спрашиваю: “Почему ж ты помогаешь Тае, а в доджо палец о палец не ударишь?” А этот поганец мне: “А Тае-сан мне платит!” . А я ему: “А кто тебя кормит?!” Ик! А этот засранец – нет, ты только подумай! - назвал меня... представляешь – Страшилищем! - Каору начала всхлипывать. - Все, что он делает, - только обзывается! Господи, неужели я действительно такая уродина?!
- Оро... Вы совсем не уродины, Каору...-ик! Вы... самые замечательные женщины на свете. Все три.
- Ты правда так думаешь? - Каору прекратила плакать.
- Хай, - Кеншин подтянул Каору к себе в объятия и нежно поцеловал, надеясь, что попал в нужное место. - Ох, Каору-доно, ваш покорный слуга очень сожалеет, он не должен был целовать вас!
- РРР! Знал бы ты, как я ненавижу, когда ты называешь меня “-доно!” И почему ты вечно именуешь себя “покорным слугой?!” Неужели не можешь говорить по-человечески?!
Внезапно Каору сгребла Кеншина за грудки и накинулась со страстными поцелуями.
...Если это сон, то просыпаться я не хочу... - подумал Кеншин.

Глава 4.

- А зачем мы ушли? - через несколько минут молчания поинтересовался Сано.
- Зачем ушел ты – понятия не имею, - даже не повернувшись, ответил, продолжая шагать, Кеншин.
- Все, что я знаю, - если ты уйдешь от Малышки, ты оставишь ее с навеки разбитым сердцем.
- Каору-доно не будет возражать против моего ухода. Лучше уйти сейчас, нежели причинять ей неудобства, вынуждая выгонять меня...
...Блин... - подумал Сано, стискивая кулаки. - А битва-то, похоже, будет непростая... Ни за что не проиграю. Не имею права. И ни в коем случае нельзя дать Кеншину понять, что мне все известно про них с Малышкой.
- Что ты ей сделал? Ты ее обидел?
- Твой покорный слуга никогда бы не обидел Каору-доно. И не позволил бы это сделать никому другому.
- Тогда давай еще раз начнем сначала: итак, мы уходим, ради того, чтобы..?
- ...чтобы Каору-доно была счастлива.
Сано сбил Кеншина с ног.
- Слышь, ты, дубиноголовый! Сам говоришь, будто желаешь Малышке счастья, а делаешь при этом то, что ее убьет! Козел!
Кеншин молча поднялся, отряхнулся от пыли и пошел дальше.

Каору осторожно потрогала новое кимоно - светло-голубое, с рисунком из лепестков сакуры.
- Голубой тебе к лицу – как раз под цвет глаз, - сообщила Тае.
Действительно, кимоно было просто великолепным. Потом Каору уложила волосы – пусть она и не до конца простила Кеншина, однако же... Ей необходимо было видеть его снова и снова. Просто необходимо.
Должно быть, ужин готов. Она отложила расческу и направилась в кухню, застав там весьма нетипичную сцену: ужином занимался Яхико. Каору даже несколько раз сморгнула, чтобы убедиться в достоверности происходящего.
- А где Кеншин? - у нее вдруг появилось отчетливое чувство, будто что-то не так.
- Ушел, - пустым голосом ответил Яхико.
- КЕНШИН УШЕЛ?! - Каору бросилась в комнату своего бродяги и, убедившись, что та действительно пуста, зашлась в рыданиях.
- ...ушел с Сано не так давно. Похоже, они надолго – Кеншин попросил закончить вместо него ужин.
У Каору вырвался вздох облегчения: значит, он просто вышел, а не ушел...
- А, кстати... давно ли ты умеешь готовить, Яхико?
- Чего? Я в Акабеко много чему научился...

...Каору-доно будет куда лучше без бывшего хитокири под одной с ней крышей.
...Это уж точно.
...Из-за меня она постоянно в опасности: вечно кто-то пытается через нее добраться до Баттосая.
...Всем давно известно, что она – твое слабое место. Так зачем же ты вообще остался тогда?
...Мне надоело странствовать.
...Жалкое оправдание.
...Да, я знаю. А какое же тогда настоящее?
...Сам додумайся.
...От тебя никакого толку!
...Наверное, потому, что я – это ты. Ты сам с собой говоришь, бака!
...Тогда я спрошу Сано. Вон он чего-то умолк...
- Ано... Сано, значит, ты думаешь, Каору-доно действительно расстроится, узнав, что твой покорный слуга ушел?
- Да, черт возьми.
- А ты не думаешь, что, оставаясь в доджо, твой покорный слуга подвергает жизнь Каору-доно опасности? - попытался продолжить разговор Кеншин.
- Да, черт возьми.
...Я так и знал!
- Однако тебе стоило подумать об этом еще до того, как ты там поселился. Сейчас без тебя ей куда опаснее, - добавил Сано.
- Твой покорный слуга не думает, что стоит верить этим словам.
- Ежели ты беспокоишься за ее безопасность, то должен вернуться. В конце концов, она осталась одна с пацаном на шее. Я знаю – он старается изо всех сил, однако все же не сможет защитить ее, случись что, - Сано мотнул головой.
- Хочешь сказать, никто не может защитить Каору-доно так, как защищал твой покорный слуга?
- Заметь – не я это сказал. И, кстати... Так почему же ты ушел?
- Это касается только Каору-доно и меня, - отвел глаза Кеншин.
- О... Так значит, между вами что-то все же было!

Каору думала только о том, что Кеншин не вернулся к ужину, однако он все же был с Сано, а потому она надеялась, что ничего страшного не происходит: Саноске бы ни за что не позволил Кеншину уйти вот так вот запросто. Утвердившись в этой мысли, Каору наконец принялась за еду, однако, едва отведав, чуть не выронила в тарелку собственные глаза.
- Что ухмыляешься, чучело?
- Я думала, что это я – отвратительная повариха, но по сравнению с тобой... - Каору с трудом сдерживалась, чтобы не захохотать.
- Врешь! Мне до тебя... - взревел Яхико, берясь за палочки и снимая пробу с собственной стряпни. Похоже, ему стоило больших усилий удержать себя в руках. И все же он все съел - все, до последней крошки, коль скоро Каору сидела напротив и не сводила с него глаз.
...Надо же! Готов получить несварение желудка, лишь бы доказать, что это съедобно... - улыбнулась она.

...Оро! Он знает!
...Да нет же! Он блефует! Держи себя в руках.
...Пора завязывать разговаривать с собой...
- Между мной и Каору-доно ничего нет, совсем ничего, - Кеншин попытался прочитать реакцию Сано.
...Точно знает.
...Да ладно тебе – будто наша Цыплячья Голова когда-то интересовалась внешним миром!
- Думаешь, я полный дебил?! Да это только слепой не увидит! - рявкнул Сано.
...Знает!!!
- Хорошо, пусть это правда – и что теперь делать?
- Идиот, скажи, что любишь ее! Скажи, пока не принесло какого-нибудь хлыща и он не уволок ее у тебя из-под носа! - Сано орал на всю улицу, Кеншин даже испугался, что его услышит население не только Токио, но и Киото.
- Но так же будет только лучше для Каору-доно, ведь так ведь?
- Слушай, заканчивай вести себя так, будто у тебя вместо головы на плечах редиска! - Сано сгреб Кеншина за грудки и прижал к стене.
- Оро!
- Да - нет такого другого, кто бы позаботился и защитил ее лучше тебя! И что – будешь просто наблюдать, стоя в сторонке, если произойдет нечто подобное?
От одной только мысли о Каору-доно, влюбленной в другого мужчину, Кеншину стало дурно.
- Но... твой покорный слуга уже ушел – она не пустит его обратно.
- Да брось! До нее, поди даже не дошло!

В доджо чихнула Каору:
...Кто-то меня вспомнил. Надеюсь, это Кеншин...

- Но как же ей сказать... сказать ей, что...
- ...что ты ее любишь? Да это проще простого! Я вот говорю это женщинам не реже раза в неделю. Конечно, я потом их больше не вижу, однако сейчас мы не об этом... Погоди... Хочешь сказать, ты ни разу не говорил этих слов? Никогда? - ахнул Сано, узрев озадаченное выражение на лице Кеншина.
- Последний раз твой покорный слуга был влюблен больше десяти лет назад...
- Тебе почти тридцать – и ты ни разу не признавался в любви?! В своей бессмертной любви к Каору...
- Ты ДОЛЖЕН мне помочь, Сано! - отчаянно взвыл Кеншин.
...Да... Дела... - Сано покрутил головой.
- Слышь, Кеншин, почему б нас не отправиться в одно местечко, где можно было бы спокойно обо всем потолковать?
...Это удачно, что дома у меня всегда есть бутылочка-другая... - мысленно добавил Сано и похлопал Кеншина по спине.

- Ты – мой лучший друг... - сжав бутылочку сакэ, сообщил Кеншин.
- Ты тоже. Мой самый наилучший друг в мире, - Сано попытался выцарапать бутылку из цепких пальцев сотоварища.
- Сано. Твой покорный слуга говорит не с тобой, а с его чудным сакэ.
- Я тоже не с тобой разговариваю. И потом, это МОЕ сакэ, - Сано вернул себе бутылку: - Иди, иди же скорее к папочке...
- Мы вроде собирались поговорить о Каору-чян...
- Ух ты, ух ты, ух ты! Какая все же классная штука – это сакэ! Малышка сразу же стала для тебя Каору-ЧЯН! - Сано захихикал. - И, кстати, раньше я тебе соврал. Ты – мой лучший друг. Вы с сакэ делите первое место.
- ...
- Признаться, я жду, что ты мне скажешь то же самое.
- ...
- Кеншин! - Сано метнул в Кеншина раздраженный взгляд.
- Прости, Сано. Ты – только третий. После сакабато и сакэ.
- Ах вот ты как. Я-то хотел помочь тебе с Каору-чян, но, похоже, ты в моей помощи не нуждаешься... - Сано надулся.
- Твой покорный слуга просто пошутил!
- Ладно, так и быть. Но только потому, что ты - мой лучший друг, понял? А теперь – слушай внимательно...

Каору проснулся от вопля.
- КАОРУ-ДОНО!
- Что? Кто это?! - Каору еще не совсем поняла, спит она или уже проснулась. Протерев глаза, она вышла во дворик.
- КАОРУ-ДОНО-О-О-О-О!
Несомненно, это голос Кеншина. Но почему он звучит настолько странно?
- ГДЕ ВЫ, КАОРУ-ДОНО-О-О-О?
- Заткнись, Кеншин! А то разбудишь Яхико! Ночь на дворе! Ты чего разорался?!
- Каору-доно! Господи, ваш покорный слуга так счастлив! - у Кеншина был вид, будто он вот-вот разрыдается. Он кинулся к Каору с распростертыми для объятий руками, но в последний момент споткнулся и растянулся на полу.
- Что происходит? - Каору опустилась на корточки рядом с Кеншином и перевернула его. - Кеншин, ты цел?
- Каору-доно... Я вернулся, потому что мне нужно кое-что вам сказать...
- Кеншин... А почему у тебя нос красный? Красней, чем у святочного Рудольфа? И что это за запах... Сакэ?
- Ваш покорный слуга только пригубил, правда, Сано?
До Каору дошло.
- Сано, какого черта? - заорала она.
- Я понятия не имел, что Кеншину так немного надо! - с трудом держась на ногах, хохотнул Сано в ее сторону. Сам он находился примерно в том же состоянии, что и Кеншин.
- Господи! Ну, ровно дети! Я вам сейчас задам такую порку!
- Кеншин, ты слышал? - во весь голос заорал Сано. - Малышка собирается тебя отшлепать!
- Оро!
- ЧТО?! Ну, я и до тебя доберусь!
- Вау, Малышка! Я и не знал, что ты такая испорченная девочка! - захохотал Саноске.
- Ой, заткнись! Ты... ты... Петушься Башка! Что тебе только в голову взбрело?! Зачем ты напоил Кеншина?!
- Просто подумал, что ему надо стать чуть посмелее. Ты же знаешь – в прошлый раз это помогло. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО помогло, - Сано покачнулся, однако удержался на ногах.
- Черт тебя побери! А ты сам, Кеншин?! Ты вообще – о чем думал?!
Тишина.
- Кеншин?
Снова тишина. Кеншин отключился.
- САНО!!! ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!
- Я?! Это все твои сексуальные разговорчики! Ты у нас кого хочешь до смерти напугаешь!
- С тобой Кеншин станет пьяницей!
- Расслабься, Малышка. Ему и надо-то всего чуть-чуть...
- Тогда возьми и отнеси его в комнату...
Сано подхватил Кеншина и, качаясь, поплелся вдоль стены. Распахнулась дверь – и Сано ввалился внутрь, хлопнувшись прямо на Кеншина; как Каору ни пыталась его подвинуть, не смогла: он уже уснул.
- Ну и черт с вами...

Глава 6.

Кеншин и Каору едва ли не наперегонки кинулись на крик – в сторону сарайчика.
- Там!
Не размышляя ни секунды, Кеншин с Каору вбежали внутрь и...
- Я не чувствую запаха дыма! - воскликнула она, как вдруг за их спинами яростно громыхнула дверь. И лязгнул засов.
Они были заперты.
- Открой дверь, Яхико! - приказала Каору.
- Размечталась, Страшила! Я не собираюсь стоять и смотреть, как моя семья разваливается на части. И я не открою дверь, пока вы с Кеншином во всем не разберетесь.
- Дверь отопри или пожалеешь – я тебя предупреждаю!
- О чем, Страхолюдина? Если ты ее вышибешь, то только докажешь, что я в отношении тебя всегда был прав, - ты на самом деле не глупая Тануки, а мерзкое чудище!
- Кеншин! А ну, сделай что-нибудь! - приказала Каору.
- Что сделать?
- Не знаю! Выбей дверь своим мечом!
- Я без меча, Каору-доно...
- ЧТО?! Я-то думала, что ты всегда таскаешь с собой свою штуковину!
- Мой сакабато – не штуковина! - уязвлено возразил Кеншин. - И я не ношу его дома.
- ДА КАК УГОДНО!
По ту сторону дверей вздохнул Яхико.
- Чучело, ты б начала разговаривать с Кеншином. И заканчивай орать. Я не выпущу тебя, пока ты орешь. Оязуми насай, Чучело, Кеншин.
- ЯХИКО!!!
Каору надрывалась еще минут десять – Кеншин давно уселся на пол, наслаждаясь дивным зрелищем: пусть она раскраснелась от крика, пусть глаза ее опухли от слез – для него она все равно оставалась самой прекрасной женщиной на земле. Особенно сейчас, в этом восхитительном новом кимоно, которого он раньше на ней не видел, и с распущенными по спине и плечам волосами...
- ЭТОТ ЗАСРАНЕЦ НЕ ОТКРЫВАЕТ ДВЕРЬ, - сообщила наконец Каору.
- Уверен, он выпустит нас утром.
- Я НЕ ХОЧУ ТОРЧАТЬ ТУТ ВСЕ НОЧЬ.
- Успокойтесь, Каору-доно. Всего-то несколько часов...
- НЕ ЖЕЛАЮ ПРОВОДИТЬ “НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ” РЯДОМ С ТОБОЙ! - Каору плюхнулась на пол с видом ребенка, который наконец-то получил то, что так долго желал, однако же ни за что в жизни в этом не признается.
...С каждой минутой все хуже и хуже.
- Может, нам стоит послушаться Яхико?
- Я не собираюсь с тобой беседовать, - орать Каору перестала, однако же злилась по-прежнему.
- Тогда дозвольте говорить вашему покорному слуге.
- Делай, что хочешь, - мне наплевать. Я все равно не буду слушать, - Каору немедленно захотелось дать себе пинка за эту нелепицу.
...Сейчас он будет мне рассказывать, что любит Мегуми, а я для него ничего не значу... - горько подумала она.
- Вы прекрасны, Каору-доно.
Каору вскинула голову. Она приготовилась услышать совсем другое...
- Вы же сказали, что не будете слушать, - улыбнулся Кеншин.
...Я и не собиралась, однако ты привлек мое внимание, - подумала Каору, однако не проронила ни звука.
...Похоже, будет нелегко... - мысленно вздохнул Кеншин: это недоразумение причинило ей слишком большую боль, а сам он чувствовал себя так вовсе отвратительно: он не мог видеть, как она мучается, – тем паче, что причиной оказался он сам.
- Ваш покорный слуга наделал сегодня глупостей – не считая выпивки с Сано - по крайней мере еще две: он собрался уйти, однако Сано увидел его и уговорил вернуться. Впрочем, даже не случись этого разговора, не думаю, что он бы ушел далеко. Ведь в глубине души ваш покорный слуга не смог бы уйти, не попрощавшись с вами...
Глаза Каору широко распахнулись - на мгновение она представила свою жизнь без Кеншина...
Бесконечная пустота.
Пусть она злилась на него – но подумать, будто он мог уйти...
- Ты... хотел оставить меня? - она почувствовала слезы в глазах.
- Ваш покорный слуга волновался – он не желал, чтобы вы из-за него чувствовали себя несчастной. Он думал, без него вам будет лучше... Но когда он вернулся... Это мой дом, Каору. Нет, не потому, что я теперь тут живу... Говорят, дом там, где сердце. Мое сердце принадлежит тебе; там, где ты, - там и находится мой дом, - даже просто под мостом, однако если там – ты...
- Прекрати! - перебила Каору. - Только не думай, будто красивыми словами ты исправишь все, что натворил! Я все видела!
- Да, ты совершенно права – позор на мою голову, результат недопонимания между мной и Мегуми-доно. Надеюсь, Мегуми-доно простит меня за грубость.
- Что?
- Я хотел получить женский совет в связи с нашей ситуацией, однако в результате оказался полным идиотом, произведя на Мегуми-доно абсолютно неправильное впечатление... Надо будет в ближайшее же время перед ней извиниться.
- То есть... Ты не... не... - глаза Каору снова вспыхнули, - значит, Мегуми тебе не нравится?
- Мне очень нравится Мегуми-доно – она мой друг, я очень о ней забочусь. Но ты же не думаешь, будто... О... ты ведь не подумала, что я интересуюсь ей не только как другом?
Каору покраснела.
- Кеншин, с тобой никогда не знаешь, чего ожидать!
- Я не мог отдать свое сердце Мегуми-дон в любом случае... Ведь невозможно отдавать то, что уже кому-то принадлежит... А мое сердце принадлежит тебе, Каору.
- Да зачем я тебе понадобилась?! Я не похожа на женщину – я груба, я...
- Ты – самая прекрасная женщина на свете: смелая, страстная, сильная... Ты помогаешь людям, не прося ничего взамен. Ты настолько щедра, что даже готова пустить в дом бродягу, толком его не зная...
- Вот такая я наивная дура.
- Возможно. Но именно из-за этого я в тебя и влюбился.
- Не нужно было этого говорить.
- Я бы никогда не солгал тебе. Я люблю тебя, Каору, - Кеншин опустился на колени рядом с Каору, чье сердце билось в груди, будто в аду. - Если ты хочешь, чтобы я ушел, - только скажи. И я уйду.
- Я не могу... не хочу, чтоб ты уходил – останься со мной...
- Каору-доно... Я пойму, если вы скажете “нет”, однако мне нужно еще раз задать этот вопрос – обещаю, что делаю это в последний раз: вы согласны стать женой вашего покорного слуги?
- Согласна. Но... только если ты перестанешь называть меня “Каору-доно”.
Кеншин на секунду задумался, потом глаза его вспыхнули:
- Вот и чудесно, Каору-коиши...
Она растаяла от его слов, а когда он поцеловал ее, поняла, что ничто на свете больше не разлучит их.

Вот и настал в Камия-доджо этот счастливый день. Самые близкие друзья пришли отпраздновать событие, когда, по выражению Сано, “Малышка наконец-то связалась Кеншином, чтобы их черти побрали, скажу я вам”.
- С тебя причитается, - заметил Кеншину Яхико.
- А-а.
- Ты со мной за всю жизнь не расплатишься.
- А-а.
- Так что в следующий раз попроси, чтобы Чучело ко мне не придиралось.
- Она к тебе не придирается.
- Ага, конечно! Полтыщи взмахов и мытье доджо в течение трех часов! Когда я закончил – клянусь! - я видел в полу собственное отражение!
- Домо аригато, Яхико.
- Да сколько угодно! Ты ж в курсе – я должен заботиться о своей семье, нэ? - Яхико развернулся, собравшись уходить.
- Яхико, не мог бы ты держать это в секрете?
- Ясен пень. Не желаю, чтобы Чучело махом стала вдовой – она ведь в жизни не найдет второго такого психа, готового на ней жениться. Однако, надо сказать, Кеншин, я и не думал, что ты настолько коварный – придумать такое... Когда ты попросил запереть вас с Крокодилицей в чулане... Я был просто потрясен. Ладно, так или иначе – это сработало.
- Господи!.. Дай мне сил... - глаза Кеншина внезапно полезли на лоб.
- Теперь уже поздняк метаться! - захохотал Яхико, обернувшись туда, куда уставился Кеншин.
- Боже... Что же он ей сейчас рассказывает?! Этот человек просто отвратителен!
Хико Сейджуро с комфортом устроился на энгове – если, конечно, человек такого размера мог хоть где-то чувствовать себя комфортно. Рядом с ним стояла, улыбаясь, Камия Каору – без пяти минут Химура-сан.
- Большое вам спасибо, что навестили нас.
- Это мой долг. Я должен был убедиться, что мой глупый ученик не собирается снова удрать. Значит, помогло, да?
- Хай, - щеки Каору смущенно порозовели.
- Ну, я же тебе написал – по части выпивки мой бака деши слабоват: как-то по юности он утащил мое сакэ, когда я отлучился в город на пару часов. Вернувшись, я застал его голым на крыше - он вопил что-то типа того, что он является императором мира... - это ж какое надо иметь самомнение для подобных вещей, а? А потом он свалился в трубу и чуть не задохнулся, наглотавшись дыма. Но все ж выжил... Было забавно, - Хико сделал еще глоточек сакэ. - Мда... Я не понимаю, как он дотянул до такого почтенного возраста. Наверное, дуракам везет.
- Спасибо вам за советы, Хико-сан, - Каору сделала вид, будто не расслышала длинный рассказ. - Полагаю, Сано мне тоже стоит как следует отблагодарить – ведь он же не проболтался, что именно я и попросила его купить сакэ. Вот только зачем он затеял эту дурацкую вечеринку...
- Ну, что я говорил? Рыбак рыбака видит издалека - насколько глуп мой бака деши, настолько же глупы его товарищи...

КОНЕЦ